Уходящий год для российских банков стал годом экстремальных потрясений. После рекордной чистой прибыли 2021 года в размере 2,4 трлн рублей и четырех лет с чистой прибылью свыше 1 трлн рублей годовая прибыльность банковского сектора РФ находится под вопросом. На последней в году пресс-конференции, посвященной решению по ключевой ставке, глава ЦБ Эльвира Набиуллина избежала конкретных цифр. “Что касается финансового результата за 2022 год, сейчас финансовой оценки давать не буду – преждевременно. Но могу сказать, что банковский сектор сократил убыток по сравнению с тем, что был на середину лета, и большинство банков вышло на прибыльность”, – заявила она.
В обзоре финансовой стабильности за II-III кварталы ЦБ писал, что убыток банковского сектора уменьшился втрое – с 1,5 трлн рублей в июле до 0,4 трлн рублей в октябре. Тогда ЦБ ждал, что по итогам года российская банковская система останется убыточной, хотя по сравнению с результатом первого полугодия убыток сократится.
Пока ЦБ не обнародовал консолидированный финансовый результат банковского сектора за 2022 год, аналитики и банкиры дают свои прогнозы. В IV квартале сектор будет прибыльным, что позволит существенно сократить убыток по итогам года, предполагает замдиректора группы рейтингов финансовых институтов НКР Егор Лопатин: “Скорее всего, мы увидим близкий к нулю финансовый результат”. Околонулевой результат по итогам года ожидает и НРА. “Вероятно, что в 2022 году банковская система выйдет примерно в ноль. Основные убытки были зафиксированы в начале года. Во второй половине года маржинальность банковского бизнеса восстановилась”, – говорит зампредправления Абсолют банка Антон Павлов. Прогноз АКРА – чистая прибыль банковского сектора около 100 млрд рублей.
На фоне беспрецедентных санкций банковский сектор отделался “малой кровью”, считает независимый банковский эксперт Ольга Ульянова. В 2022 году ожидалось, что примерно половина чистой прибыли – около 1 трлн рублей – будет направлена на дивиденды, но банки от выплат отказались. Получается, что не распределенные дивиденды почти дважды покрывают весь убыток банковской системы за текущий год.
“Другой вопрос, что прибыльность и убыточность в банковском секторе распределены неравномерно. Например, есть Сбербанк, который в спокойные времена обеспечивает 40-45% прибыльности всего банковского сектора, а в кризисные – 70-80%, он и 2022 год закончит с прибылью. А есть другие банки, у которых дела не так хороши. Поэтому, говоря о состоянии российского банковского сектора, мы должны понимать, что дивиденды как подушку безопасности “придержали” одни банки, а убытки возникают у других”.
Ольга Ульянова
Несмотря на разрешение ЦБ не публиковать отчетность до 1 января 2023 года, во второй половине года некоторые банки в ограниченном объеме стали раскрывать свои финансовые показатели. Сбербанк сообщил о чистой прибыли около 123 млрд рублей по итогам 10 месяцев. По итогам года крупнейший российский банк ожидает “уверенную” прибыль, сообщил накануне его первый зампред Александр Ведяхин.
У “Открытия” по МФСО за январь-сентябрь был чистый убыток в 7 млрд рублей, а по РБСУ – прибыль в 16 млрд рублей, так как этот вид отчетности учитывает регуляторные послабления ЦБ. “Я могу сказать со стопроцентной уверенностью, что группа получит прибыль, причем неплохую прибыль по результатам года именно по международным стандартам (около 10 млрд рублей)”, – заявил предправления банка Михаил Задорнов. На чистую прибыль по итогам года надеется выйти и Росбанк, говорила его предправления Наталья Воеводина.
А вот второй по величине российский банк ВТБ по итогам 10 месяцев был убыточен, заявил в сентябре его президент Андрей Костин. Точных цифр он не назвал, отметив, что убытки банка превышают рекордные потери в кризисный 2009 год. Тогда они оценивались в $2 млрд.
Отчетность публиковали и зарубежные банки, из нее можно увидеть финансовые результаты их российских “дочек”: “Райффайзен банк” заработал 1,4 млрд евро, а вот у “дочки” UniCredit наоборот был убыток (итоги 9 месяцев 2022 года – FM).
Полной картины состояния банковского сектора раскрытая отчетность пока не отражает, так как в основном на этот шаг решились те кредитные организации, которые смогли показать хорошие результаты, отмечает директор Центра финансовой аналитики Сбербанка Михаил Матовников. “Очевидно, что прибыльность или убыточность банка в этом году напрямую зависела от того, насколько успешно банк смог накопить резервы на возможные потери и как сильно пользовался послаблениями ЦБ”, – добавляет он.
В первом полугодии банки разделили судьбу российской экономики, на которую обрушился вал санкций. “Огромное количество санкционных мер, введенных как против финансового сектора в целом и отдельных финансовых институтов, против секторов экономики и большого количества крупных клиентов банков, оказали сильное кумулятивное воздействие”, – говорит партнер Б1 Геннадий Шинин. По сути российский финансовый сектор перестал быть бизнес-партнером западного общества на валютном, фондовом и кредитном рынках, стала невозможной какая-либо экспансия институтов РФ в этих юрисдикциях, заключает он.
Чего лишились многие банки в уходящем году
Крупные российские банки попали под блокирующие и секторальные санкции США, Великобритании, ЕС, Швейцарии и других стран. Некоторые банки были отключены от SWIFT. Платежные системы Visa, Mastercard, JCB покинули российский рынок, а за расширение сотрудничества с НСПК и российской платежной системой “Мир” США пригрозили иностранным банкам вторичными санкциями. Кроме того, были заморожены международные резервы ЦБ, заблокированы активы крупных игроков российского рынка за рубежом. Топ-менеджмент банков и регулятора попал под персональные санкции. Поставки наличной валюты из “недружественных” стран фактически прекратились. Даже у неподсанкционных банков появились проблемы с корсчетами в зарубежных банках, а международные расчеты с контрагентами из РФ стали подвергаться дополнительным процедурам комплаенса. Многие банки были вынуждены избавиться от своих зарубежных бизнесов.
Санкционное давление на банковский сектор было неравномерным, но многим пришлось пересмотреть свои привычные бизнес-модели, признались собеседники Frank Media.
Для ВТБ ситуация оказалась особо сложной по двум основным причинам, говорит его представитель. Во-первых, банк были первым российским банком, в отношении которого были введены блокирующие санкции США, ЕС и Великобританией. Во-вторых, у ВТБ было большое международное присутствие, значимая часть бизнеса была интегрирована в работу с европейскими странами и проводилась в их валютах. В результате в этом году группа получит рекордный убыток. “Мы уже не будем тем ВТБ, который существовал на рынке последние 10-15 лет. В ближайшем будущем нашими ключевыми приоритетами будут укрепление позиций на внутреннем рынке, в том числе за счет участия в консолидации банковского сектора, улучшение структуры баланса и повышение устойчивости к рискам. Банк займется восстановлением рентабельности и собственного капитала, развитием экономических отношений с дружественными странами, созданием расчетной инфраструктуры и кредитных и сберегательных продуктов в национальных валютах”, – перечисляет он.
Росбанк, попавший под санкции США, фундаментально не менял стратегию, но в ближайшее время сфокусируется на нескольких ключевых сегментах – развитии бизнеса с МСБ, а также на зарплатных проектах и партнерских каналах, говорит член правления Росбанка Екатерина Бугаева.
Абсолют банк в 2022 году смог усилить позиции в расчетно-кассовом обслуживании и ВЭД, перезапустил цифровой факторинг, развивал банковские гарантии по госконтрактам, особенно в транспортно-логистической отрасли, а также ипотечное кредитование, рассказывает Павлов.
Не попавшие под блокирующие санкции и занявшие проактивную позицию вопреки сложной ситуации банки сумели привлечь на обслуживание новых клиентов, а сохранившие возможность работать с широким перечнем валют, например, сумели зарабатывать в период высокой волатильности, вспоминает вице-президент банка “Санкт-Петербург” Дмитрий Шагардин. “Менее заметные банки, которые ранее затруднялись сформулировать свое конкурентное преимущество, наконец, получили его. У них не закрыты корсчета, они могут – хотя и медленно и очень прицельно – взаимодействовать с внешним миром, отправлять SWIFT-переводы, помогать экономическим субъектам осуществлять ВЭД”, – соглашается Ульянова.
Frank Media спросил 30 крупнейших банков РФ о транформациях бизнес-модели и новых приоритетах на 2023 год. Все банки, кроме упомянутых в этой части статьи, не стали давать комментарии или не ответили по существу.
Важная составляющая устойчивости банковского сектора в этот кризис – это его успешная зачистка в предыдущие несколько лет, благодаря которой банки из “слабого звена” превратились в инструмент поддержки экономики, причем первые тесты на прочность провела уже пандемия, рассуждает Матовников. “Как было раньше? В любой кризис банковская система начинала рушиться, случались набеги вкладчиков, они провоцировали кризис ликвидности. Банки нужно спасать в ущерб экономической целесообразности. Приходилось вливать в них триллионы рублей, иначе – социальный взрыв”, – вспоминает он.
Несмотря на возросшее доверие клиентов к банкам, ЦБ удалось сыграть на опережение и не допустить традиционного для периодов турбулентности вывода средств как юрлицами, так и физлицами, считает Матовников. Были введены серьезные ограничения на движение капитала, которые стабилизировали финансовую систему весной. “С другой стороны, зарубежные регуляторы также купировали каналы вывода денег из РФ и, как ни парадоксально, только помогли нам избежать кризиса ликвидности”, – заключает он.
Третья мера, которая помогла банкам спасти пассивы – разовое повышение ключевой ставки до 20%. Она в моменте негативно сказалась на кредитовании, но смогла вернуть деньги в банки, а к осени многие кредитные организации выполнили свои обязательства перед вкладчиками, взятые под повышенные проценты и перезапустили кредитование, говорят собеседники Frank Media.
Наконец, ЦБ поддержал ликвидность через безлимитные аукционы репо “тонкой настройки”, через увеличение дневного лимита по валютным свопам и сеанса платежной системы ЦБ, говорит старший управляющий директор НРА Ирина Мельникова.
С начала кризиса ЦБ ввел большое количество регуляторных послаблений для банков в части валютной переоценки, резервов и соблюдения нормативов.
Некоторые банки активно пользовались послаблениями и рассчитывают делать это в следующем году. Например, о таких планах на 2023 год говорил ВТБ. В целом, адаптация отрасли к санкционному давлению проходит достаточно успешно, считает руководитель группы рейтингов финансовых институтов АКРА Валерий Пивень: “Катастрофических последствий не произошло. Мы считаем, что политика ЦБ и Минфина в 2022 году была достаточно действенна”.
ЦБ уже сформулировал требования, которые будут обязательны к исполнению в следующем году, эта позиция учитывает консолидированное мнение банков, утверждает Бугаева: “Некоторые из послаблений отменяются, но наиболее критичные с точки зрения устойчивости финансового рынка сохранятся”.
На этот счет у участников рынка и аналитиков мнения полярные. Все возможные механизмы ограничений для банковского сектора уже применены, уверена Ульянова. По ее мнению, усиление давления возможно только через расширение списка подсанкционных банков. “Однако торговые связи со странами Запада разорваны не окончательно и не все, какой-то ручеек для обслуживания потребностей ВЭД и граждан необходим и, скорее всего, останется”, – надеется она.
Нельзя с полной уверенностью сказать, что основной санкционный удар пришелся исключительно на 2022 год, и в новом году усиления давления не будет, спорит главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова.
Западные санкции в отношении финансового сектора, вероятно, будут постепенно ужесточаться, пессимистичен Шагардин: “Необходимо, по крайней мере, включать в стресс-модели самые негативные сценарии”.
Вопрос качества кредитных портфелей в новом году станет одним из главных вызовов, говорят собеседники Frank Media. В случае негативного сценария и длительной адаптации экономики к новым условиям возможны проблемы с обслуживанием взятых кредитов и рост просроченной задолженности, считает Мельникова. “Несомненно, банки по возможности готовятся к сценарию ухудшения портфеля долгов, адаптируя скоринговые системы оценки заемщиков и создавая резервы”, – добавляет она.
Компании, которые брали кредиты после февраля, банки рассматривали под лупой, поэтому здесь рисков не так много – эти заемщики и их проекты изучены вдоль и поперек, считает Ульянова. Скорее, по ее мнению, проблемы могут возникнуть у тех корпоративных заемщиков, кто занимал до февраля, поскольку с того времени все бизнес-модели претерпели существенную трансформацию, и процесс далеко не закончен. “Что касается населения, то здесь однозначно есть скрытые риски плохих долгов, поскольку основной вектор в трансформации финансового положения домохозяйств – это вектор на снижение доходов”, – заключает она.
Еще один вызов – сокращение объема средств населения в банковской системе. “Существенный рост наличных в обращении и рекордная сумма средств россиян на счетах в зарубежных банках – это следствие появления новых каналов денежной трансмиссии. Раньше мы говорили о том, что за рубеж утекает преимущественно валюта, теперь стали утекать и рубли, которые увозят с собой релоцировавшиеся россияне”, – говорит Орлова.
Деньги, которые население вынуло из банковской системы в 2022 году, в ближайшее время в систему уже не вернутся, считает Ульянова. Во-первых, потому, что часть населения потеряла работу или сталa получать меньше доходов, так что ранее сделанные накопления просто направляются на потребление. Во-вторых, другая, более состоятельная часть населения, вывела свои валютные сбережения в валюту и за рубеж. Кто-то таким образом диверсифицирует риски, кто-то – финансирует свою жизнь в релокации.
Для тех граждан, которые не имеют возможности или не хотят выводить деньги из России, вклады в ближайшее время останутся основным инструментом сбережения, считает Лопатин. Правда, несмотря на устойчивый тренд по росту ставки по вкладам с октября – с 6,5% до 7,4%, она все еще заметно ниже инфляции (12%), и это не способствует росту их популярности у населения, сетует он.
В базовом сценарии ЦБ прогнозирует прибыль. “Уровень концентрации в банковском секторе России очень высок. Прибыльность сектора зависит от небольшого числа крупнейших банков, которые, в том числе попали под блокирующие санкции. Но, вероятно, самое сложное время позади и 2023 год банковский сектор выйдет на хороший положительный результат”, – говорит Шагардин. Глава Сбербанка Герман Греф на форуме Finopolis обещал, что в новом году банк не только вернется в свое “нормализованное состояние”, но и выплатит дивиденды. У ВТБ, по словам Костина, на 2023 год также запланирована “достаточно большая прибыль”, однако ее банк планирует вкладывать в свой капитал.
Менее крупные игроки делают более осторожные заключения. Пока ситуация по банковской системе неоднородная, но, скорее всего, банковская система сможет получить прибыль по итогам 2023 года, надеется Павлов.
Аналитики напоминают, что этот сценарий реализуется лишь при отсутствии новых шоков, мягком выходе из регуляторных послаблений и быстрой адаптации экономики к новым условиям. При таком развитии событий можно ожидать прибыли банковского сектора в 2023 г. до 1 трлн руб., прогнозирует Мельникова. В случае же реализации негативного сценария и усиления санкционного давления некоторым банкам может потребоваться докапитализация в 700 млрд рублей, пришел к выводу ЦБ по итогам проведенных в 2022 году стресс-тестов банковского сектора.
Миссия почти невыполнима: как банковский сектор смог выстоять в 2022 году
